Начало текста 73 страницы
них нет России в пределах от Санкт-Петербурга до Камчатки. Везде в районе бассейна Волги проходит граница — с Великой Тартарией, с Сибирью, еще с чем-то, но граница обязательно. До прихода на трон Екатерины Второй Романовы не контролировали большую часть империи. Было несколько государств — Россия, Китайская Тартария, Московская Тартария со столицей в Тобольске и Независимая Тартария с центром в Самарканде.
Великий шахматист в качестве основного довода предлагает сомнительный аргумент — европейские карты до 1750 года. Но Европе тех времен требовалось немало лет, чтобы осознать и зафиксировать чужие границы в диком, малонаселенном крае. Топография, хоть и европейская, не была мгновенной, спутниковой, каковой она стала в конце XX века. Отрицать наличие Тартарий, конечно, не имеет смысла. Вероятно, у Петра I были веские аргументы для включения перечисленных территорий в свою империю. А вопрос управляемости этих территорий — это совсем другая проблема, кстати, не решенная по сей день. Вместе с тем есть факты другого рода. Так, правительство России, стремясь сохранить промысловые уголья Обского севера (и не только Обского) во владении хантов, манси, ненцев, сдерживало русскую колонизацию края. Значит, управляло территорией, начиная со времен Ермака, то есть до Петра I.
С XVIII по 80-е годы XIX века районами русского заселения стали европейские степи (Новороссия, Нижнее Поволжье, Южное Приуралье), частично таежные места Северного Приуралья и некоторые районы Северного Кавказа; со второй половины XIX века — Средняя Азия и Дальний Восток.
С конца XVIII века и в первой половине XIX века в Россию вошли Финляндия, часть Польши, Бессарабия, некоторые районы Дунайского устья, где среди различных народов расселялись и русские.
Предвосхищая вопросы нынешних сепаратистов, спекулирующих идеями «русской оккупации», стоит заметить, что вплоть до настоящего времени взаимоотношения сильных и слабых государств и народов просто не могли строиться на широко декларируемых ныне принципах мирного сосуществования, взаимного уважения, гуманизма и невмешательства во внутренние дела. В ту пору превыше всего ценились воинская доблесть и сила, а проявление миролюбия обычно воспринималось либо как лицемерие, либо как признак слабости. Да и сегодня блюстители демократии, не задумываясь, демонстрируют политику двойных стандартов.
Поэтому сильное в военном отношении государство неизбежно и закономерно расширялось, вбирая в себя более слабые. Не следует забывать
Конец текста 73 страницы
них нет России в пределах от Санкт-Петербурга до Камчатки. Везде в районе бассейна Волги проходит граница — с Великой Тартарией, с Сибирью, еще с чем-то, но граница обязательно. До прихода на трон Екатерины Второй Романовы не контролировали большую часть империи. Было несколько государств — Россия, Китайская Тартария, Московская Тартария со столицей в Тобольске и Независимая Тартария с центром в Самарканде.
Великий шахматист в качестве основного довода предлагает сомнительный аргумент — европейские карты до 1750 года. Но Европе тех времен требовалось немало лет, чтобы осознать и зафиксировать чужие границы в диком, малонаселенном крае. Топография, хоть и европейская, не была мгновенной, спутниковой, каковой она стала в конце XX века. Отрицать наличие Тартарий, конечно, не имеет смысла. Вероятно, у Петра I были веские аргументы для включения перечисленных территорий в свою империю. А вопрос управляемости этих территорий — это совсем другая проблема, кстати, не решенная по сей день. Вместе с тем есть факты другого рода. Так, правительство России, стремясь сохранить промысловые уголья Обского севера (и не только Обского) во владении хантов, манси, ненцев, сдерживало русскую колонизацию края. Значит, управляло территорией, начиная со времен Ермака, то есть до Петра I.
С XVIII по 80-е годы XIX века районами русского заселения стали европейские степи (Новороссия, Нижнее Поволжье, Южное Приуралье), частично таежные места Северного Приуралья и некоторые районы Северного Кавказа; со второй половины XIX века — Средняя Азия и Дальний Восток.
С конца XVIII века и в первой половине XIX века в Россию вошли Финляндия, часть Польши, Бессарабия, некоторые районы Дунайского устья, где среди различных народов расселялись и русские.
Предвосхищая вопросы нынешних сепаратистов, спекулирующих идеями «русской оккупации», стоит заметить, что вплоть до настоящего времени взаимоотношения сильных и слабых государств и народов просто не могли строиться на широко декларируемых ныне принципах мирного сосуществования, взаимного уважения, гуманизма и невмешательства во внутренние дела. В ту пору превыше всего ценились воинская доблесть и сила, а проявление миролюбия обычно воспринималось либо как лицемерие, либо как признак слабости. Да и сегодня блюстители демократии, не задумываясь, демонстрируют политику двойных стандартов.
Поэтому сильное в военном отношении государство неизбежно и закономерно расширялось, вбирая в себя более слабые. Не следует забывать
Конец текста 73 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.