Начало текста 483 страницы
однофамильцами. Поэтому недавнее, третье, обращение мы проигнорировали».
Третьим обращением от моего имени был москвич, полковник КГБ А.Л. Кузин. Ни о каких претензиях на родство в обращении к Элеоноре Семеновне речь, естественно, не шла, да и смысла в таких претензиях не видно. Но женская логика, как известно, вещь непостижимая.
О своем бывшем шефе Наталья Алексеевна добавила несколько штрихов:
— Константин Митрофанович, как руководитель, чаще всего был мягок и либерален, но в отдельных случаях превращался в жесткого и требовательного.
Он, прекрасный хирург, обладал удивительной энергетикой. Заходя в палату к пациентам, которым еще только предстояла непростая операция, он тут же вселял в них спокойствие и уверенность в благополучном исходе. Его умение убеждать, необыкновенная энергетика, исходившая от него, давали всегда положительный результат. Больные боготворили его, о чем и написала в книге «Сиваш — наш Бог» его бывшая пациентка.
У Константина Митрофановича, кроме овдовевшей жены, остались дочь и внук. Он работал до 1985 года, пока позволяло здоровье. Операцию на легких ему делал профессор Перельман. Умер он 9 апреля 1989 года.
Похоронен на Ваганьковском кладбище. Родственники и бывшие коллеги ежегодно в этот день приходят к его могиле. На памятнике начертаны слова, которые Константин Митрофанович часто повторял: «Я сделал все, что мог, пусть другие сделают больше...»
По сути — это и был девиз его жизни.
Разглядывая внимательно портреты относительно молодого Константина Митрофановича, начиная со времен Рязанского пехотного училища, работы в Институте туберкулеза, на встрече с А.И. Микояном, за чертежным кульманом с заведующим лабораторией НТО В.С. Бородкиным, я внутренне соглашался с выводом Натальи Алексеевны в отношении моего брата Федора: «ничего общего».
Но, взглянув на фотографию, где Константин Митрофанович запечатлен у фасадного забора родительского дома в городе Конотоп в компании со своим младшим братом, я вздрогнул: мужчина в шляпе и с тростью в руке, как две капли воды, походил на моего отца Григория Федоровича, когда ему было более 80 лет. Не меньше сходных черт наблюдается при сравнении этой фотографии с портретами Веры Афанасьевны и Марии Афанасьевны.
Невысокое качество фотографии, отсутствие каких-либо поясняющих надписей, кроме «К. Сиваш», заставило уточнить некоторые детали.
Конец текста 483 страницы
однофамильцами. Поэтому недавнее, третье, обращение мы проигнорировали».
Третьим обращением от моего имени был москвич, полковник КГБ А.Л. Кузин. Ни о каких претензиях на родство в обращении к Элеоноре Семеновне речь, естественно, не шла, да и смысла в таких претензиях не видно. Но женская логика, как известно, вещь непостижимая.
О своем бывшем шефе Наталья Алексеевна добавила несколько штрихов:
— Константин Митрофанович, как руководитель, чаще всего был мягок и либерален, но в отдельных случаях превращался в жесткого и требовательного.
Он, прекрасный хирург, обладал удивительной энергетикой. Заходя в палату к пациентам, которым еще только предстояла непростая операция, он тут же вселял в них спокойствие и уверенность в благополучном исходе. Его умение убеждать, необыкновенная энергетика, исходившая от него, давали всегда положительный результат. Больные боготворили его, о чем и написала в книге «Сиваш — наш Бог» его бывшая пациентка.
У Константина Митрофановича, кроме овдовевшей жены, остались дочь и внук. Он работал до 1985 года, пока позволяло здоровье. Операцию на легких ему делал профессор Перельман. Умер он 9 апреля 1989 года.
Похоронен на Ваганьковском кладбище. Родственники и бывшие коллеги ежегодно в этот день приходят к его могиле. На памятнике начертаны слова, которые Константин Митрофанович часто повторял: «Я сделал все, что мог, пусть другие сделают больше...»
По сути — это и был девиз его жизни.
Разглядывая внимательно портреты относительно молодого Константина Митрофановича, начиная со времен Рязанского пехотного училища, работы в Институте туберкулеза, на встрече с А.И. Микояном, за чертежным кульманом с заведующим лабораторией НТО В.С. Бородкиным, я внутренне соглашался с выводом Натальи Алексеевны в отношении моего брата Федора: «ничего общего».
Но, взглянув на фотографию, где Константин Митрофанович запечатлен у фасадного забора родительского дома в городе Конотоп в компании со своим младшим братом, я вздрогнул: мужчина в шляпе и с тростью в руке, как две капли воды, походил на моего отца Григория Федоровича, когда ему было более 80 лет. Не меньше сходных черт наблюдается при сравнении этой фотографии с портретами Веры Афанасьевны и Марии Афанасьевны.
Невысокое качество фотографии, отсутствие каких-либо поясняющих надписей, кроме «К. Сиваш», заставило уточнить некоторые детали.
Конец текста 483 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.