Начало текста 443 страницы
города, пообещав утром заехать за мной. Разобрав свой нехитрый скарб, я решил принять душ. Но не успел даже смыть мыло, как вода стала ледяной. Меня не предупредили о такой мелочи, что горячая вода подается в квартиры только два раза в неделю, по 2 часа утром и вечером. Далее, сижу дома вечером у телевизора, смотрю наши отечественные передачи (местное ТУ не работало), как вдруг раздался сильный взрыв, затем второй, третий. Летят стекла в окнах. Страх, испуг. Я к телефону (хотя ни одного номера не знаю, но, думаю, может быть, мне позвонят, скажут, в чем дело), а телефон не работает. Посмотрел в окно, царандаевец (афганский милиционер), дежуривший у подъезда, спокойно прогуливается у входа, ходят люди. Утром с товарищем мы переехали через реку Кабулку и заехали на фабрику, где, как оказалось, на складе взорвались бочки с краской,
Позже мы привыкли к постоянным взрывам, разрывам снарядов, ракет типа «земля-земля», научились узнавать по звуку, полету «свои» и «чужие» снаряды, знали, когда и куда летят наши бомбардировщики.
Говоря об Афганистане, скажу, что даже 10 лет нашего военного присутствия в этой стране не дали нам, на то время советским, спокойствия, уверенности, уважения со стороны местного населения. Мы не могли свободно передвигаться по Кабулу (нам были определены маршруты передвижения на автомобилях при поездках в торговые центры, на рынок. Причем старались ездить по две семьи. Один шел с женщинами, второй оставался в автомобиле. Личное оружие (пистолеты) — обязательно. В атомашине — автомат, гранаты. Так было спокойнее).
После Афганистана Центр направил меня в Швейцарию, в Представительство СССР при ОНН в Женеве в качестве первого секретаря и офицера службы безопасности.
Контраст разительный: из бедной, воюющей страны — в мирную, богатую Швейцарию. Этот контраст усиливался еще и тем, что он совпал с трудным периодом и для нашей страны. Развал Советского Союза, экономический кризис, растерянность, неразбериха и пр. Я писал из Женевы друзьям, что в Союзе перебои с хозяйственным мылом, а в Швейцарии даже асфальт моют теплой водой с шампунем. Круглосуточно. Но к хорошему привыкаешь быстро. Моя работа в Женеве ничем вроде бы примечательным не отличалась. Обычная работа. Но в этот перестроечный период «возмутились» все сотрудники международных организаций, находившиеся в Женеве: отделения ООН, ВОЗ, МОТ, МСЭ, ВМО. Все советские сотрудники, работавшие там, должны были возвращать в кассу Представительства до 2/3 зарплаты, получаемой ими в международных организациях, оставляя себе ту часть, которая соответствовала дипломатическому рангу в Представительстве. Отказавшиеся возвращать большую часть зарплаты чиновники были лишены льгот со стороны Представительства (автомашины, мебели, квартиры). Отстояв свое право, они поменяли
Конец текста 443 страницы
города, пообещав утром заехать за мной. Разобрав свой нехитрый скарб, я решил принять душ. Но не успел даже смыть мыло, как вода стала ледяной. Меня не предупредили о такой мелочи, что горячая вода подается в квартиры только два раза в неделю, по 2 часа утром и вечером. Далее, сижу дома вечером у телевизора, смотрю наши отечественные передачи (местное ТУ не работало), как вдруг раздался сильный взрыв, затем второй, третий. Летят стекла в окнах. Страх, испуг. Я к телефону (хотя ни одного номера не знаю, но, думаю, может быть, мне позвонят, скажут, в чем дело), а телефон не работает. Посмотрел в окно, царандаевец (афганский милиционер), дежуривший у подъезда, спокойно прогуливается у входа, ходят люди. Утром с товарищем мы переехали через реку Кабулку и заехали на фабрику, где, как оказалось, на складе взорвались бочки с краской,
Позже мы привыкли к постоянным взрывам, разрывам снарядов, ракет типа «земля-земля», научились узнавать по звуку, полету «свои» и «чужие» снаряды, знали, когда и куда летят наши бомбардировщики.
Говоря об Афганистане, скажу, что даже 10 лет нашего военного присутствия в этой стране не дали нам, на то время советским, спокойствия, уверенности, уважения со стороны местного населения. Мы не могли свободно передвигаться по Кабулу (нам были определены маршруты передвижения на автомобилях при поездках в торговые центры, на рынок. Причем старались ездить по две семьи. Один шел с женщинами, второй оставался в автомобиле. Личное оружие (пистолеты) — обязательно. В атомашине — автомат, гранаты. Так было спокойнее).
После Афганистана Центр направил меня в Швейцарию, в Представительство СССР при ОНН в Женеве в качестве первого секретаря и офицера службы безопасности.
Контраст разительный: из бедной, воюющей страны — в мирную, богатую Швейцарию. Этот контраст усиливался еще и тем, что он совпал с трудным периодом и для нашей страны. Развал Советского Союза, экономический кризис, растерянность, неразбериха и пр. Я писал из Женевы друзьям, что в Союзе перебои с хозяйственным мылом, а в Швейцарии даже асфальт моют теплой водой с шампунем. Круглосуточно. Но к хорошему привыкаешь быстро. Моя работа в Женеве ничем вроде бы примечательным не отличалась. Обычная работа. Но в этот перестроечный период «возмутились» все сотрудники международных организаций, находившиеся в Женеве: отделения ООН, ВОЗ, МОТ, МСЭ, ВМО. Все советские сотрудники, работавшие там, должны были возвращать в кассу Представительства до 2/3 зарплаты, получаемой ими в международных организациях, оставляя себе ту часть, которая соответствовала дипломатическому рангу в Представительстве. Отказавшиеся возвращать большую часть зарплаты чиновники были лишены льгот со стороны Представительства (автомашины, мебели, квартиры). Отстояв свое право, они поменяли
Конец текста 443 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.