Начало текста 403 страницы
из Москвы предлагалось семью Сивашей не раскулачивать. Но местные чекисты решили по-своему и повезли их на подводах в Гайворон. Где это селение, я не представляю, думаю, что в Донецкой или Запорожской области. (Ближайшее к Бекетовке село Гайворон находится в Саратовской области. Есть Гайвороны в Черниговской, Белгородской, Кировоградской областях и в Приморье. До них на телеге доехать за короткий срок нельзя. — Авт.)
В Гайвороне папу поместили в мужской лагерь, маму — в женский, а детей — в коммуну. Из Гайворона раскулаченные Сиваши сбежали в Донбасс. О, если бы я могла описать это бегство. Если объездчики догоняли убегавших, то они их убивали на месте.
Папа не рассказывал, как он убегал. А мама, как женщина, об этом очень часто, со слезами, вспоминала. Мы ее слушали внимательно. Мама сутки сидела в каком-то болоте, пока не привели к ней двух детей. После этого втроем они сидели там же еше сутки, пока не получили условный сигнал:
— Можно выползать.
Мама уже знала, что папа находится в Ровеньках. Как он об этом сообщил, не помню. Мама не могла бежать, оставив детей, которых определили в Гайворонскую коммуну. Поэтому она отдала все свое золото надзирателям коммуны, чтобы они позволили забрать Клаву и совсем маленькую Лиду. Ваня и Маша в это время находились в Енакиево, у маминых родственников, поэтому они «не кулаки».
Теперь, думаю, понятно, как мы оказались в Ровеньках. Раньше это бьш хороший город: в центре города естественный парк площадью 180 га, ухоженные дома и улицы. Теперь город не узнать — разваливаются дома и все остальное. Мы два раза строились в Ровеньках. Во время войны наш дом разбила бомба или снаряд. Второй раз построились аж в 1950 году. После этого мы все разъехались кто куда, оставили родителей одних.
Вернусь назад. Когда папа служил на финской границе, мама приехала к нему. Но у папы были учения: пришлось ждать, пока оформят пропуск. Вместе с ней, как потом выяснилось, ждал пропуск и Ульянов (Ленин). Их кормили из одного котелка солдатской кашей и компотом. По словам мамы, Ульянов, увидев в каше много жира, сказал:
— Пойдемте, сударыня, сольем жир, а потом будем кушать.
Папа, приезжая на побывку или в отпуск, часто рассказывал об Ульянове, и лишь после революции сказал о Ленине. Так вот Ленин лично посылал папу учиться в военную академию. Он говорил:
— Яков, хорошая у тебя голова, учись, далеко пойдешь!
Конец текста 403 страницы
из Москвы предлагалось семью Сивашей не раскулачивать. Но местные чекисты решили по-своему и повезли их на подводах в Гайворон. Где это селение, я не представляю, думаю, что в Донецкой или Запорожской области. (Ближайшее к Бекетовке село Гайворон находится в Саратовской области. Есть Гайвороны в Черниговской, Белгородской, Кировоградской областях и в Приморье. До них на телеге доехать за короткий срок нельзя. — Авт.)
В Гайвороне папу поместили в мужской лагерь, маму — в женский, а детей — в коммуну. Из Гайворона раскулаченные Сиваши сбежали в Донбасс. О, если бы я могла описать это бегство. Если объездчики догоняли убегавших, то они их убивали на месте.
Папа не рассказывал, как он убегал. А мама, как женщина, об этом очень часто, со слезами, вспоминала. Мы ее слушали внимательно. Мама сутки сидела в каком-то болоте, пока не привели к ней двух детей. После этого втроем они сидели там же еше сутки, пока не получили условный сигнал:
— Можно выползать.
Мама уже знала, что папа находится в Ровеньках. Как он об этом сообщил, не помню. Мама не могла бежать, оставив детей, которых определили в Гайворонскую коммуну. Поэтому она отдала все свое золото надзирателям коммуны, чтобы они позволили забрать Клаву и совсем маленькую Лиду. Ваня и Маша в это время находились в Енакиево, у маминых родственников, поэтому они «не кулаки».
Теперь, думаю, понятно, как мы оказались в Ровеньках. Раньше это бьш хороший город: в центре города естественный парк площадью 180 га, ухоженные дома и улицы. Теперь город не узнать — разваливаются дома и все остальное. Мы два раза строились в Ровеньках. Во время войны наш дом разбила бомба или снаряд. Второй раз построились аж в 1950 году. После этого мы все разъехались кто куда, оставили родителей одних.
Вернусь назад. Когда папа служил на финской границе, мама приехала к нему. Но у папы были учения: пришлось ждать, пока оформят пропуск. Вместе с ней, как потом выяснилось, ждал пропуск и Ульянов (Ленин). Их кормили из одного котелка солдатской кашей и компотом. По словам мамы, Ульянов, увидев в каше много жира, сказал:
— Пойдемте, сударыня, сольем жир, а потом будем кушать.
Папа, приезжая на побывку или в отпуск, часто рассказывал об Ульянове, и лишь после революции сказал о Ленине. Так вот Ленин лично посылал папу учиться в военную академию. Он говорил:
— Яков, хорошая у тебя голова, учись, далеко пойдешь!
Конец текста 403 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.