Начало текста 396 страницы
Павел Федорович Сиваш, мой дядя, где-то под Сальском на речке Егорлык заболел малярией и скоропостижно скончался от лошадиной дозы лекарства (хины), растворенного в стакане горячей водки. Его старший сын Леонид Павлович Сивашов при загадочных обстоятельствах погиб, переехав в Никитовку, где работал забойщиком на шахте. Отец, Григорий Федорович, лишь благодаря счастливой случайности не расстрелян в той же Новочеркасской или другой тюрьме Ростовской области.
Единственная ниточка, ведущая в прошлое, позволяющая приоткрыть завесу хотя бы на одно колено в родословной Андрея Сиваша, спрятана в архивах Ростовского НКВД—КГБ—ФСБ. Приоткрыть их могут, если пожелают, только прямые родственники, внуки и правнуки, а таких осталось всего двое: Анатолий Николаевич и Николай Анатольевич, жители Каменска-Уральского.
Жестокая мясорубка на Земле Войска Донского и сопредельных территориях в первой половине XX века хранит еще множество тайн, связанных с судьбами тысяч, а может, и миллионов людей. Грешно оставить без внимания, предать забвению их тлен, рассеянный в тучных черноземах Приазовья и Причерноморья. Справедливость, христианская мораль требуют назвать их полные имена и хотя бы таким образом увековечить в памяти любознательных потомков, живущих не только хлебом единым...
Несовершенство людей давным-давно установила Церковь. Но почитатели марксизма решили построить новый мiр, уничтожив плохих, по их мнению, людей, и оставив хороших. Они, считавшие себя богами, призванными вершить судьбы людей, забыли изречение древних: «Ничего чрезмерного». — и принялись строить огнем и мечом утопию под названием социализм. Отсутствие идеальных партийцев и происки врагов не позволили якобы поселить нас в «светлое будущее». Но те, кто доказал бесперспективность построения коммунизма, повторяют ошибку, предлагая построить новую утопию — цивилизованный рынок и с его помощью экономически уничтожить недееспособную часть общества. Законы Колера не работают так же, как раньше законы Маркса. Никакой экстремизм не может одолеть психологическую инерционность людей. Любой новый мiр невозможен, пока нет новых людей, идеально к нему пристегнутых. История и биография поменялись местами. За человеческую жизнь в России успевают смениться несколько эпох, а люди не могут, не поспевают так быстро меняться. Вероятно, не мiр слишком плох для нас, а мы — для него.
Извечное противоречие отцов и детей: мы создаем этот мiр, а он идет вперед быстрее нас. В этой круговерти, забегая вперед, нельзя не оглядываться назад, отрываться от земли, от истоков, в том числе родословных. Чем это кончается, известно. А все разговоры о новых подходах, о коренных реформах, не более как возврат к хорошо забытому старому. Вполне
Конец текста 396 страницы
Павел Федорович Сиваш, мой дядя, где-то под Сальском на речке Егорлык заболел малярией и скоропостижно скончался от лошадиной дозы лекарства (хины), растворенного в стакане горячей водки. Его старший сын Леонид Павлович Сивашов при загадочных обстоятельствах погиб, переехав в Никитовку, где работал забойщиком на шахте. Отец, Григорий Федорович, лишь благодаря счастливой случайности не расстрелян в той же Новочеркасской или другой тюрьме Ростовской области.
Единственная ниточка, ведущая в прошлое, позволяющая приоткрыть завесу хотя бы на одно колено в родословной Андрея Сиваша, спрятана в архивах Ростовского НКВД—КГБ—ФСБ. Приоткрыть их могут, если пожелают, только прямые родственники, внуки и правнуки, а таких осталось всего двое: Анатолий Николаевич и Николай Анатольевич, жители Каменска-Уральского.
Жестокая мясорубка на Земле Войска Донского и сопредельных территориях в первой половине XX века хранит еще множество тайн, связанных с судьбами тысяч, а может, и миллионов людей. Грешно оставить без внимания, предать забвению их тлен, рассеянный в тучных черноземах Приазовья и Причерноморья. Справедливость, христианская мораль требуют назвать их полные имена и хотя бы таким образом увековечить в памяти любознательных потомков, живущих не только хлебом единым...
Несовершенство людей давным-давно установила Церковь. Но почитатели марксизма решили построить новый мiр, уничтожив плохих, по их мнению, людей, и оставив хороших. Они, считавшие себя богами, призванными вершить судьбы людей, забыли изречение древних: «Ничего чрезмерного». — и принялись строить огнем и мечом утопию под названием социализм. Отсутствие идеальных партийцев и происки врагов не позволили якобы поселить нас в «светлое будущее». Но те, кто доказал бесперспективность построения коммунизма, повторяют ошибку, предлагая построить новую утопию — цивилизованный рынок и с его помощью экономически уничтожить недееспособную часть общества. Законы Колера не работают так же, как раньше законы Маркса. Никакой экстремизм не может одолеть психологическую инерционность людей. Любой новый мiр невозможен, пока нет новых людей, идеально к нему пристегнутых. История и биография поменялись местами. За человеческую жизнь в России успевают смениться несколько эпох, а люди не могут, не поспевают так быстро меняться. Вероятно, не мiр слишком плох для нас, а мы — для него.
Извечное противоречие отцов и детей: мы создаем этот мiр, а он идет вперед быстрее нас. В этой круговерти, забегая вперед, нельзя не оглядываться назад, отрываться от земли, от истоков, в том числе родословных. Чем это кончается, известно. А все разговоры о новых подходах, о коренных реформах, не более как возврат к хорошо забытому старому. Вполне
Конец текста 396 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.