Начало текста 353 страницы
шен. Когда фрукты на деревьях набирали заметные размеры, мы строили в саду шалаш, и постоянно в нем кто-нибудь находился. А ночью в шалаш приходил отец и ночевал в нем; в противном случае обрывали все, даже совершенно несъедобное.
Родители всегда давали нам задания по домашнему хозяйству, которые полагалось выполнить, пока они на работе. Если что-то не сделано, то мама очень ругала нас. Не разрешала бегать с хлопцами, поиграть тряпичным мячом в футбол. Но в праздничные, преимущественно религиозные, дни она давала нам послабления. Мама верила в Бога. Отец относился к религии не очень набожно, хотя его батько Петр Андреевич ходил в церковь и пел в церковном хоре. В большие религиозные праздники мама водила меня в церковь, как и многих детей в то время. Но в школе об этом не говорил, чтоб не вызывали к директору.
В школе я любил точные науки. Трудно давались языки, особенно немецкий. Хотя учился неплохо. После семи классов встал вопрос, как быть дальше: требовалось платить за учебу 75 руб. за полугодие. Родители отправили меня учиться в 8-й класс Басанской средней школы, так как я не вышел ростом, и работа в колхозе для меня была непосильна. Со второго полугодия плату за учебу отменили.
Зарплату на трудодни не платили, а вдобавок давили людей разными налогами и государственными займами. В село приезжали из района с милицией и заставляли подписываться на займы, а кто отказывался, тех обвиняли в антигосударственных действиях и пугали репрессиями.
Отец умел мостить каменные дороги. И колхоз использовал его для этой работы. Как-то отец бил камень, и осколки повредили ему глаза. Он частично утратил зрение, но продолжил ремонтировать дороги. Его назначили бригадиром, а людей в бригаду не давали. Тогда он брал с собой меня в свободное от школы время. Иногда брал и Павла, сына тетки Анны. Мы закапывали канавки, вымытые дождевой водой на дорогах, косили траву вдоль дорог, сажали деревья, пололи, запахивали колеи «утюгом». Так называлось устройство, которое ташили волы. Пока я был мал, то меня брали в бригаду носить воду тем, кто работал в поле, или поручали погонять коня в пололке (культиваторе). Седла не было, поэтому в конце дня ходить было тяжело, болела попа. Легче было, когда пололи что-нибудь низкое. Но когда пололи подсолнух или кукурузу высокого роста, то за день натирал ноги до крови, так как никакой обуви не было.
Радостными днями были Пасха и Троица. Во-первых, не заставляли работать; во-вторых, приезжали гости, особенно на Троицу, дарили подарки — яблоки, печенье, конфеты, как правило, собственного, домашнего изготовления. На Троицу приезжали гости со всех концов, из других
районов и городов. Для этих праздников родители готовились тщательно. И хотя небогатыми были столы, но достаточно было для всех. Целый день гости сидели за столами. Ели, пили, говорили обо всем. Затем начинали
Конец текста 353 страницы
шен. Когда фрукты на деревьях набирали заметные размеры, мы строили в саду шалаш, и постоянно в нем кто-нибудь находился. А ночью в шалаш приходил отец и ночевал в нем; в противном случае обрывали все, даже совершенно несъедобное.
Родители всегда давали нам задания по домашнему хозяйству, которые полагалось выполнить, пока они на работе. Если что-то не сделано, то мама очень ругала нас. Не разрешала бегать с хлопцами, поиграть тряпичным мячом в футбол. Но в праздничные, преимущественно религиозные, дни она давала нам послабления. Мама верила в Бога. Отец относился к религии не очень набожно, хотя его батько Петр Андреевич ходил в церковь и пел в церковном хоре. В большие религиозные праздники мама водила меня в церковь, как и многих детей в то время. Но в школе об этом не говорил, чтоб не вызывали к директору.
В школе я любил точные науки. Трудно давались языки, особенно немецкий. Хотя учился неплохо. После семи классов встал вопрос, как быть дальше: требовалось платить за учебу 75 руб. за полугодие. Родители отправили меня учиться в 8-й класс Басанской средней школы, так как я не вышел ростом, и работа в колхозе для меня была непосильна. Со второго полугодия плату за учебу отменили.
Зарплату на трудодни не платили, а вдобавок давили людей разными налогами и государственными займами. В село приезжали из района с милицией и заставляли подписываться на займы, а кто отказывался, тех обвиняли в антигосударственных действиях и пугали репрессиями.
Отец умел мостить каменные дороги. И колхоз использовал его для этой работы. Как-то отец бил камень, и осколки повредили ему глаза. Он частично утратил зрение, но продолжил ремонтировать дороги. Его назначили бригадиром, а людей в бригаду не давали. Тогда он брал с собой меня в свободное от школы время. Иногда брал и Павла, сына тетки Анны. Мы закапывали канавки, вымытые дождевой водой на дорогах, косили траву вдоль дорог, сажали деревья, пололи, запахивали колеи «утюгом». Так называлось устройство, которое ташили волы. Пока я был мал, то меня брали в бригаду носить воду тем, кто работал в поле, или поручали погонять коня в пололке (культиваторе). Седла не было, поэтому в конце дня ходить было тяжело, болела попа. Легче было, когда пололи что-нибудь низкое. Но когда пололи подсолнух или кукурузу высокого роста, то за день натирал ноги до крови, так как никакой обуви не было.
Радостными днями были Пасха и Троица. Во-первых, не заставляли работать; во-вторых, приезжали гости, особенно на Троицу, дарили подарки — яблоки, печенье, конфеты, как правило, собственного, домашнего изготовления. На Троицу приезжали гости со всех концов, из других
районов и городов. Для этих праздников родители готовились тщательно. И хотя небогатыми были столы, но достаточно было для всех. Целый день гости сидели за столами. Ели, пили, говорили обо всем. Затем начинали
Конец текста 353 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.