Начало текста 343 страницы
В сентябре 1988-го, когда понял, что такое перестройка, подал заявление о выходе из КПСС. Меня уговаривали, но бесполезно. Партбилет под расписку сдал секретарю парторганизации. Тогда Ельцин еше был коммунистом...
Но в настоящее время я голосую за партию коммунистов. При них мы не голодали, как сейчас. Уже десять лет настоящий голодомор, хотя в магазинах всего навалом. Кругом воры, банды, рэкет вдобавок к голоду. И все это называется незалежной Украиной.
Моя покойная мать, Ольга Петровна, много рассказывала о своем отце Петре Аксентьевиче (1870—1932). Его замучили комбедовские активисты. Они переселили его в самый бедный в Тарасовке дом из самого лучшего на то время. На Соловки отправить не смогли, так как весь район вставал на его защиту: он добровольно сдал Советской власти всю свою недвижимость, а пять дочерей при каждом аресте собирали подписи большей части жителей района. Комсомольцы взбирались на соломенную крышу его домика и перекрывали дымовую трубу... В его большом доме была контора колхоза «Революционная волна» и клуб. Теперь там все разрушено, а на том месте некто Бордюг построил свой дом.
Мать всю жизнь не любила ни советской власти, ни комсомола, ни партии, ни милиции: боялась их. Дед Гасенко знаменит тем, что был депутатом Государственной Думы от Бердянского уезда, а в 1918-м — депутатом Центральной Рады. В 1917-м, приехав из С.-Петербурга, он собрал всю родню и объявил:
— Жизнь заканчивается.
Но банкир, да еще депутат Госдумы, не мог быть близоруким и бездеятельным. Как только закончилась Гражданская война, Петр Аксентьевич взял в аренду под Сальском в Ростовской области много целинной земли. Там работали в основном родственники. Пшеницу железнодорожными вагонами продавали государству.
Родной брат Петра Аксентьевича — Прокофий Гасенко — служил в охранном полку императора России Николая II...
Дети Петра Аксентьевича: Ольга, моя мать, Пелагея, Лукерья, Анна, мать девяти детей, и Антонина, доярка, орден Ленина ей вручал Маленков, —
Конец текста 343 страницы