Начало текста 332 страницы
Думаю, что к этой деятельности своего младшего брата приложил руку и Григорий Федорович, потому как также появлялся по ночам в Тарасовке, а в училище, где он был старостой, находился немецкий госпиталь, при нем же изрядное количество специальных машин. Кроме того, сам по себе 17-летний Иван Федорович, будучи охранником в спецлагере, вряд ли бы освоил чужую автотехнику, наблюдая ее со стороны.
Как бы то ни было, но в 1943 году, с приходом Красной Армии, у Ивана Федоровича, как и у Григория Федоровича, никаких проблем с советской властью не возникло. Оба были мобилизованы в действующую армию без фильтрационных лагерей и расследований. Одна из дочерей Ивана Федоровича, Маша, в 2003 году написала письмо в С.-Петербургский военный архив с просьбой сообщить, в каком спецподразделении служил ее отец с 1941 года. Но письмо ее переправили в Москву. Оно осталось без ответа.
Дядя Ваня стал водителем танка Т-34, самой эффективной и массовой броневой машины Второй мировой войны. Во время боев на территории СССР его танк загорелся. Раненый водитель выполз из танка и пополз к своим. Рядом разорвался снаряд или бомба. Раненого присыпало землей. Лежал он так семь суток, пока его не обнаружила собака.
В госпитале выяснилось, что у Ивана Федоровича сломан нос, оторвана правая ягодица, сильно простужены органы дыхания. Но молодость взяла свое, и он вернулся в строй.
Примерно в 1947 году в Раздольное пришло из Молдавии письмо с просьбой сообщить адрес, по которому можно выслать военные награды Ивана Федоровича Сиваша. На письме стоял штемпель госпиталя из города Бельцы. Родители решили, что Ивана нет в живых. Отец даже повесил на стену портрет младшего брата в рамке.
Но через несколько лет, в июле 1950 года, он объявился, жизнерадостный и улыбающийся. «Ты помнишь, как я тебя нянчил?» — спросил меня дядя Ваня.
Конечно, я ничего не помнил, да и кто помнит себя в люльке.
— Ты знаешь, почему я за всю войну ни разу не подорвался на мине?
— Не знаю.
— Я всегда вел танк на бугор, подставляя «брюхо» снаряду. Риска в этом случае меньше, чем в ложбинах, нашпигованных минами. Между прочим, ни в одном кино не видел правды о танкистах, в частности, о нашем методе уничтожения огневых точек в кирпичных европейских домах.
— А что это за метод?
— Набрав скорость, направляешь танк на угол нужного дома. После выстрела — ствол пушки в сторону, а танк сносит угол дома. Развернувшись, то же самое с другим углом по диагонали. И дом падает...
Конец текста 332 страницы
Думаю, что к этой деятельности своего младшего брата приложил руку и Григорий Федорович, потому как также появлялся по ночам в Тарасовке, а в училище, где он был старостой, находился немецкий госпиталь, при нем же изрядное количество специальных машин. Кроме того, сам по себе 17-летний Иван Федорович, будучи охранником в спецлагере, вряд ли бы освоил чужую автотехнику, наблюдая ее со стороны.
Как бы то ни было, но в 1943 году, с приходом Красной Армии, у Ивана Федоровича, как и у Григория Федоровича, никаких проблем с советской властью не возникло. Оба были мобилизованы в действующую армию без фильтрационных лагерей и расследований. Одна из дочерей Ивана Федоровича, Маша, в 2003 году написала письмо в С.-Петербургский военный архив с просьбой сообщить, в каком спецподразделении служил ее отец с 1941 года. Но письмо ее переправили в Москву. Оно осталось без ответа.
Дядя Ваня стал водителем танка Т-34, самой эффективной и массовой броневой машины Второй мировой войны. Во время боев на территории СССР его танк загорелся. Раненый водитель выполз из танка и пополз к своим. Рядом разорвался снаряд или бомба. Раненого присыпало землей. Лежал он так семь суток, пока его не обнаружила собака.
В госпитале выяснилось, что у Ивана Федоровича сломан нос, оторвана правая ягодица, сильно простужены органы дыхания. Но молодость взяла свое, и он вернулся в строй.
Примерно в 1947 году в Раздольное пришло из Молдавии письмо с просьбой сообщить адрес, по которому можно выслать военные награды Ивана Федоровича Сиваша. На письме стоял штемпель госпиталя из города Бельцы. Родители решили, что Ивана нет в живых. Отец даже повесил на стену портрет младшего брата в рамке.
Но через несколько лет, в июле 1950 года, он объявился, жизнерадостный и улыбающийся. «Ты помнишь, как я тебя нянчил?» — спросил меня дядя Ваня.
Конечно, я ничего не помнил, да и кто помнит себя в люльке.
— Ты знаешь, почему я за всю войну ни разу не подорвался на мине?
— Не знаю.
— Я всегда вел танк на бугор, подставляя «брюхо» снаряду. Риска в этом случае меньше, чем в ложбинах, нашпигованных минами. Между прочим, ни в одном кино не видел правды о танкистах, в частности, о нашем методе уничтожения огневых точек в кирпичных европейских домах.
— А что это за метод?
— Набрав скорость, направляешь танк на угол нужного дома. После выстрела — ствол пушки в сторону, а танк сносит угол дома. Развернувшись, то же самое с другим углом по диагонали. И дом падает...
Конец текста 332 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.