Начало текста 217 страницы
«Идем к Махно» — сделалось лозунгом крестьянских масс.
В дальнейшем, поощренный успехом, Махно перешел почти к открытой войне с немцами и австрийцами. Но дерзкие нападения Махно выводили из себя высшее немецкое командование в Киеве... Под давлением немцев Махно отступил и в Александровском уезде попал в кольцо. Испытав действие сосредоточенного артиллерийского огня и понеся большие потери, он сумел все же найти выход из кольца немецких войск и с небольшим уцелевшим отрядом ушел, сделав в одну ночь переход более чем в 60 верст.
В особом приказе немцы торжественно объявляли: «Бандит Махно уничтожен», но уже на пятый день Махно вырезал захваченный врасплох отряд австрийцев возле станции Константиноград…
В октябре начался отход с Украины австрийцев и немцев. Отход принес Махно ряд побед над теми и другими, а главное, дал в его руки огромное количество вооружения. Но все эти налеты на уходивших домой немцев и австрийцев кажутся незначительными по сравнению с первым захватом Екатеринослава в декабре 1918 года. С этого дня имя Махно приобрело всероссийскую известность. Он «с боя» взял город, выпустив по нему до двух тысяч снарядов из шестидюймовых, отнятых у немцев, орудий. Петлюровцы, только что занявшие Екатеринослав, разбежались в паническом страхе, а население оказалось во власти махновцев. Это был такой разгром цветушего города с пятидневным грабежом, которого до того не видел ко всему, казалось, привыкший юг России даже в дни нашествия красного Муравьева.
Трудно подвести итоги всему тому, что сделал Махно за девять месяцев, но, несомненно, немцы и австрийцы заставили его изучить все оттенки партизанской войны, изучить самые глухие места днепровских плавней, все леса и прилески.
Небольшого роста, с землисто-желтым, начисто выбритым лицом, с впалыми щеками, черными волосами, падающими длинными прядями на плечи, в суконной черной пиджачной паре, барашковой шапке и высоких сапогах, — Махно напоминает переодетого монастырского служку, добровольно заморившего себя постом.
По первому впечатлению, это — больной туберкулезом человек, но никак не грозный и жестокий атаман. И только небольшие, темно-карие глаза, с необыкновенным по упорству и остроте взглядом, не меняющие выражения ни при редкой улыбке, ни при отдаче самых жесточайших приказаний, глаза, как бы всезнающие, раз и навсегда покончившие со всеми
Конец текста 217 страницы
«Идем к Махно» — сделалось лозунгом крестьянских масс.
В дальнейшем, поощренный успехом, Махно перешел почти к открытой войне с немцами и австрийцами. Но дерзкие нападения Махно выводили из себя высшее немецкое командование в Киеве... Под давлением немцев Махно отступил и в Александровском уезде попал в кольцо. Испытав действие сосредоточенного артиллерийского огня и понеся большие потери, он сумел все же найти выход из кольца немецких войск и с небольшим уцелевшим отрядом ушел, сделав в одну ночь переход более чем в 60 верст.
В особом приказе немцы торжественно объявляли: «Бандит Махно уничтожен», но уже на пятый день Махно вырезал захваченный врасплох отряд австрийцев возле станции Константиноград…
В октябре начался отход с Украины австрийцев и немцев. Отход принес Махно ряд побед над теми и другими, а главное, дал в его руки огромное количество вооружения. Но все эти налеты на уходивших домой немцев и австрийцев кажутся незначительными по сравнению с первым захватом Екатеринослава в декабре 1918 года. С этого дня имя Махно приобрело всероссийскую известность. Он «с боя» взял город, выпустив по нему до двух тысяч снарядов из шестидюймовых, отнятых у немцев, орудий. Петлюровцы, только что занявшие Екатеринослав, разбежались в паническом страхе, а население оказалось во власти махновцев. Это был такой разгром цветушего города с пятидневным грабежом, которого до того не видел ко всему, казалось, привыкший юг России даже в дни нашествия красного Муравьева.
Трудно подвести итоги всему тому, что сделал Махно за девять месяцев, но, несомненно, немцы и австрийцы заставили его изучить все оттенки партизанской войны, изучить самые глухие места днепровских плавней, все леса и прилески.
«Батько Махно»
Кто хоть раз видел батька Махно, тот запомнит его на всю жизнь.Небольшого роста, с землисто-желтым, начисто выбритым лицом, с впалыми щеками, черными волосами, падающими длинными прядями на плечи, в суконной черной пиджачной паре, барашковой шапке и высоких сапогах, — Махно напоминает переодетого монастырского служку, добровольно заморившего себя постом.
По первому впечатлению, это — больной туберкулезом человек, но никак не грозный и жестокий атаман. И только небольшие, темно-карие глаза, с необыкновенным по упорству и остроте взглядом, не меняющие выражения ни при редкой улыбке, ни при отдаче самых жесточайших приказаний, глаза, как бы всезнающие, раз и навсегда покончившие со всеми
Конец текста 217 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.