Начало текста 141 страницы

Россия на это отреагировала на удивление мягко. Никакого «ответного удара» не последовало. Однако, как и под Дубоссарами, здесь, в Бендерах, часть военнослужащих 14-й армии своевременно «перешла на сторону народа» и вывела в помощь приднестровцам несколько танков 59-й мотострелковой дивизии, на которых гвардейцы, казаки и ополченцы сумели прорваться в город, смяв противотанковые батареи бывшего офицера Советской армии, теперь служившего в армии РМ, Карасева. Мост через Днестр был разблокирован, но дорогой ценой: в первые два дня агрессии республика потеряла более 200 человек убитыми и более 300 ранеными.
На улице Суворова танки ПМР разгромили войска Молдовы, усеяв все ее полтора километра искореженной молдавской техникой.
Разумеется, «мировое сообщество» вообще и США, в частности, были прекрасно осведомлены о происходившем на берегах Днестра. 21 июня 1992 года на заседании Конгресса США выступил сенатор Ларри Пресслер. Выдержанное в лексике времен «холодной войны», это выступление имело главной целью обосновать требование о выводе 14-й армии, на которую возлагалась вся ответственность за острое развитие конфликта. Это означало, что на международном уровне была поддержана позиция президента Снегура, заявленная им в Бухаресте в феврале 1992 года.
В подкрепление такой позиции США на третий день войны предоставили Молдове статус наибольшего благоприятствования в торговле — это один из самых вопиющих примеров политики двойных стандартов.

Перемирие?

Последующие месяцы отмечены стремительным восхождением звезды генерала Лебедя, начало политической карьеры которого неразрывно связано с Приднестровьем, где в первый год своего пребывания на посту командующего 14-й армией он был предметом едва ли не религиозного поклонения. Таковым он стал по целому ряду причин: в силу решительно заявленной им жесткой позиции в поддержку ПМР, что по тем временам воспринималось как сенсация, а также потому, что именно после его назначения командармом произошло реальное разделение конфликтующих сторон. Наконец, благодаря оригинальной и казавшейся невероятно смелой манере высказывать свое мнение, он стал восприниматься как демиург (творец) не только желанного мира, но и самой победы, хотя кишиневский «блицкриг» был уже отбит собственными силами Приднестровья.
Наивная восторженность помешала большинству приднестровцев задаться вопросом относительно той странной, развязной свободы высказываний генерала Лебедя в адрес Кишинева, которая никогда бы не сошла с рук его предшественнику Неткачеву. Она вызывающе контрастировала с прокишиневской позицией официального руководства России, чьим
Конец текста 141 страницы