Начало текста 139 страницы
расстреляли из пулеметов «рафики» милиции и гвардии (погибли несколько человек), а также случайно оказавшийся поблизости автобус с рабочими хлопкопрядильной фабрики. Среди них оказались жертвы, в том числе — некая И., ярая противница ПМР, как и ее муж, полицейский. История, иллюстрирующая суть гражданской войны. А война между двумя берегами еще недавно единой страны воспринималась именно как гражданская. Имели место прямые боестолкновения с убитыми и ранеными.
Но 19 апреля началось разведение противостоящих сторон. Возникает вопрос: почему на это согласилась Молдова, имевшая абсолютное превосходство в вооружениях, международно признанный статус. Причин несколько. Главной из них является полная и сразу же обнаружившаяся неготовность Молдовы к ведению сколько-нибудь серьезных военных действий. Дороги и мосты, перекрытые завалами, баррикады на городских улицах, отряды ополченцев, расположившиеся в лесных массивах, — все говорило о готовности к сопротивлению, не ожидавшемуся в Молдове. Стало ясно, что затяжная война неизбежно вызовет массовое партизанское движение, которое не удержится в пределах крошечной республики, но захватит и Украину, и Россию. К тому же в действие начали вступать новые факторы.
Первый из них — усиливающееся брожение в 14-й армии, прорвавшееся в постановлении офицерского собрания, адресованном руководству России и Молдовы. В нем говорилось: «Если после завершения переговоров окончательно не будут прекращены боевые действия и провокации и не начнется отвод вооруженных формирований, личный состав армии приведет соединения и части в полную боевую готовность»...
В ту пору ни в Кишиневе, ни в Москве не были уверены, что это пустая угроза. А потому Москва засуетилась: в Приднестровье были направлены генералы Пьянков и Громов, а вслед за ними прибыл вице-президент РФ Руцкой, сопровождаемый советником Б. Ельцина Сергеем Станкевичем. Оба заняли не слишком популярную в российских верхах позицию поддержки Приднестровья.
В итоге в последний, видимо, раз заявил о себе советский интернационализм, который, как показали события и в Приднестровье, и в Абхазии, не был сугубо пропагандистским фантомом, но реально существовал.
Вторым фактором, вступившим в процесс, стало казачество — источник особой головной боли для Кишинева и Бухареста.
Местные казаки еще до начала конфликта были легализованы специальными постановлениями руководства ПМР. На помощь к ним приехали донцы и кубанцы, восторженно встреченные здесь как «ниточка связи с Россией», и воевали они превосходно.
В 1992 году казачество только начинало заявлять о себе, имело резко выраженную ориентацию на Большую Россию, и лидеры вновь созданных государств панически боялись, что, развиваясь, оно приведет к реставрации
Конец текста 139 страницы
расстреляли из пулеметов «рафики» милиции и гвардии (погибли несколько человек), а также случайно оказавшийся поблизости автобус с рабочими хлопкопрядильной фабрики. Среди них оказались жертвы, в том числе — некая И., ярая противница ПМР, как и ее муж, полицейский. История, иллюстрирующая суть гражданской войны. А война между двумя берегами еще недавно единой страны воспринималась именно как гражданская. Имели место прямые боестолкновения с убитыми и ранеными.
Но 19 апреля началось разведение противостоящих сторон. Возникает вопрос: почему на это согласилась Молдова, имевшая абсолютное превосходство в вооружениях, международно признанный статус. Причин несколько. Главной из них является полная и сразу же обнаружившаяся неготовность Молдовы к ведению сколько-нибудь серьезных военных действий. Дороги и мосты, перекрытые завалами, баррикады на городских улицах, отряды ополченцев, расположившиеся в лесных массивах, — все говорило о готовности к сопротивлению, не ожидавшемуся в Молдове. Стало ясно, что затяжная война неизбежно вызовет массовое партизанское движение, которое не удержится в пределах крошечной республики, но захватит и Украину, и Россию. К тому же в действие начали вступать новые факторы.
Первый из них — усиливающееся брожение в 14-й армии, прорвавшееся в постановлении офицерского собрания, адресованном руководству России и Молдовы. В нем говорилось: «Если после завершения переговоров окончательно не будут прекращены боевые действия и провокации и не начнется отвод вооруженных формирований, личный состав армии приведет соединения и части в полную боевую готовность»...
В ту пору ни в Кишиневе, ни в Москве не были уверены, что это пустая угроза. А потому Москва засуетилась: в Приднестровье были направлены генералы Пьянков и Громов, а вслед за ними прибыл вице-президент РФ Руцкой, сопровождаемый советником Б. Ельцина Сергеем Станкевичем. Оба заняли не слишком популярную в российских верхах позицию поддержки Приднестровья.
В итоге в последний, видимо, раз заявил о себе советский интернационализм, который, как показали события и в Приднестровье, и в Абхазии, не был сугубо пропагандистским фантомом, но реально существовал.
Вторым фактором, вступившим в процесс, стало казачество — источник особой головной боли для Кишинева и Бухареста.
Местные казаки еще до начала конфликта были легализованы специальными постановлениями руководства ПМР. На помощь к ним приехали донцы и кубанцы, восторженно встреченные здесь как «ниточка связи с Россией», и воевали они превосходно.
В 1992 году казачество только начинало заявлять о себе, имело резко выраженную ориентацию на Большую Россию, и лидеры вновь созданных государств панически боялись, что, развиваясь, оно приведет к реставрации
Конец текста 139 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.