Начало текста 11 страницы
рыбаков выплывают на резиновых лодках с надеждой на богатый улов и верой, что происки загадочной стихии их не коснутся.
Эта самонадеянность свойственна, похоже, всем рыбакам. Сколько раз оторвавшиеся льдины уносили в открытое море беспечных фанатиков на Западе и Востоке, Юге и Севере, сколько раз они проваливались в полыньи и промоины, иногда вместе с автомашинами, тонули на хлипких суденышках в морских пучинах, но никакие опасности не могут истребить рыбацкие рефлексы. И Сиваш, как только начинается западный порывистый ветер, всегда демонстрирует свой гонор: разбуженная стихия, как правило, уносит жизни нескольких рыбаков. Их всегда ищут, но безрезультатно. Зато находят других, прошлогодних или бог весть каких утопленников. Наиболее эффективный способ поиска — самолетный облет. Всплывшее одиночное тело доставляет немало хлопот родственникам. Но с постоянством западного ветра все повторяется, как только начинается клев. Жирный бычок и широкая, как лопата, камбала Глосса обожают холод и мутные волны: у них начинается жор — мечта рыбаков. Кстати, Глосса, одна из 500 разновидностей камбалообразных рыб, похоже, получила свое название от глоссария — сборника непонятных слов и выражений. Свежевыловленная сивашская рыба тут же доставляется в Джанкой на городской рынок. Браконьеры, как и везде, предпочитают сети. Рыбный промысел позволяет им кормить свои семьи, несмотря на все страхи и риски.
Как только профессиональный сивашский рыбак находит клевое место, он не сомневается, что на дне в качестве рыбной подкормки — труп. Подтверждение тому — интервью Виктора Трояна, опубликованное в украинской газете «День». Опытный рыбак инкогнито рассказал В. Трояну: «Клевало так, что брали сомнения. Аж страшно. Как будто кто-то цеплял рыбу на крючок. Наловил две сетки, а самого «жаба» душит, повернуться не могу. А вдруг хтось место займет? И представь, «он» опередил! Всплыл около меня большой и раздутый. Утопленник. И не иначе руками шевелил, гнал волны к берегу. Я как на мине «подорвался»! А «он» тут тебе и «пошел» на дно. Я так к берегу греб, что не помню, как выплыл, а через час — шторм! Трое утонуло. Если бы остался — так же «крякнул» бы. На том месте долго не ловил, но никому не рассказывал. Это, наверное, страшная тайна. Но не удержался и начал там ловить. И каждый раз с рыбою. О! Меньше пятидесяти килограмм не ловил. А ему я горилки в воду поливал, на спомин. Это «он», значит, мне рыбу загонял. Тут, знаешь, какие случаи бывают? Одного «он» потянуть хотел, когда тот перевернулся в лодке. За штаны хапал... И сапоги стянул, и штаны ватные. Выяснилось, спасал, иначе утонул бы в обмундировании. «Они за нас». Спроси его, почему рассказал теперь, А потому, что весной «его» вытащили и похоронили. И сразу на том месте «хапать перестало».
Ежегодно с десяток утопленников приносят рыбацкое счастье сивашский «мореходам». Почему не находят утонувших? Свидетели говорят,
Конец текста 11 страницы
рыбаков выплывают на резиновых лодках с надеждой на богатый улов и верой, что происки загадочной стихии их не коснутся.
Эта самонадеянность свойственна, похоже, всем рыбакам. Сколько раз оторвавшиеся льдины уносили в открытое море беспечных фанатиков на Западе и Востоке, Юге и Севере, сколько раз они проваливались в полыньи и промоины, иногда вместе с автомашинами, тонули на хлипких суденышках в морских пучинах, но никакие опасности не могут истребить рыбацкие рефлексы. И Сиваш, как только начинается западный порывистый ветер, всегда демонстрирует свой гонор: разбуженная стихия, как правило, уносит жизни нескольких рыбаков. Их всегда ищут, но безрезультатно. Зато находят других, прошлогодних или бог весть каких утопленников. Наиболее эффективный способ поиска — самолетный облет. Всплывшее одиночное тело доставляет немало хлопот родственникам. Но с постоянством западного ветра все повторяется, как только начинается клев. Жирный бычок и широкая, как лопата, камбала Глосса обожают холод и мутные волны: у них начинается жор — мечта рыбаков. Кстати, Глосса, одна из 500 разновидностей камбалообразных рыб, похоже, получила свое название от глоссария — сборника непонятных слов и выражений. Свежевыловленная сивашская рыба тут же доставляется в Джанкой на городской рынок. Браконьеры, как и везде, предпочитают сети. Рыбный промысел позволяет им кормить свои семьи, несмотря на все страхи и риски.
Как только профессиональный сивашский рыбак находит клевое место, он не сомневается, что на дне в качестве рыбной подкормки — труп. Подтверждение тому — интервью Виктора Трояна, опубликованное в украинской газете «День». Опытный рыбак инкогнито рассказал В. Трояну: «Клевало так, что брали сомнения. Аж страшно. Как будто кто-то цеплял рыбу на крючок. Наловил две сетки, а самого «жаба» душит, повернуться не могу. А вдруг хтось место займет? И представь, «он» опередил! Всплыл около меня большой и раздутый. Утопленник. И не иначе руками шевелил, гнал волны к берегу. Я как на мине «подорвался»! А «он» тут тебе и «пошел» на дно. Я так к берегу греб, что не помню, как выплыл, а через час — шторм! Трое утонуло. Если бы остался — так же «крякнул» бы. На том месте долго не ловил, но никому не рассказывал. Это, наверное, страшная тайна. Но не удержался и начал там ловить. И каждый раз с рыбою. О! Меньше пятидесяти килограмм не ловил. А ему я горилки в воду поливал, на спомин. Это «он», значит, мне рыбу загонял. Тут, знаешь, какие случаи бывают? Одного «он» потянуть хотел, когда тот перевернулся в лодке. За штаны хапал... И сапоги стянул, и штаны ватные. Выяснилось, спасал, иначе утонул бы в обмундировании. «Они за нас». Спроси его, почему рассказал теперь, А потому, что весной «его» вытащили и похоронили. И сразу на том месте «хапать перестало».
Ежегодно с десяток утопленников приносят рыбацкое счастье сивашский «мореходам». Почему не находят утонувших? Свидетели говорят,
Конец текста 11 страницы
Сайт посвящен 100-летию со дня рождения моего отца Сиваша Григория Федоровича, который родился 27 сентября 1908 года по старому стилю в с. Петропавловке, Бердянского уезда, Таврической губернии; в настоящее время с. Тарасовка, Пологовского района, Запорожской области в России и всем, кто его знал, со словами благодарности.